Поколение победителей
Воспоминания – пестрый калейдоскоп минувшего, который хранит человеческая память. Особенно ценно, когда не забывают важные исторические события, ставшие переломным моментов и повлиявшие на судьбу не одного поколения. Каждое такое событие его участники воспринимают через свои переживания и впечатления. И для осмысления произошедшего, воссоздания полной картины важны воспоминания людей.
Михаил Никитович Буданов, или, как он сам себя называет, дядя Миша, прошел всю Великую Отечественную войну. О ней он может рассказать многое. Его повествование сопровождается подробностями, обозначением времени и места действия. Несмотря на свои девяносто три года, ветеран помнит событиях тех лет, названия населенных пунктов, близ которых довелось воевать, имена командиров и фронтовых товарищей. Родился Михаил Никитович 7 ноября 1922 года в селе Чемоданово Юхимского района Калужской области. Одно из трагических воспоминаний Михаила Никитовича – день, когда началась Великая Отечественная война:. «Я работал экспедитором в городе Юхнове. Получал хлеб и раздавал его согласно наряда. В этом время объявили войну. Я остался в Юхнове, помогал девчатам, мужчин забрали. Потом и меня забрали».
Военную службу Михаил Никитович начал на Украине, в городе Дзержинске. Еще в Калуге во время распределения он, как потомственный строитель, вызвался и на фронте заниматься делом, которое знал и любил еще в мирное время. Однако в первые месяцы войны, когда было особенно тяжело, приходилось выполнять разные задачи. «Сначала я был в строительстве, потом попал в Днепродзержинск, там меня уже водолазом сделали, потом нас поставили уничтожать пекарни. Немцы подходили, а тут готовый хлеб, поэтому его раздавали гражданским, разрешали забирать, кто сколько унесет», – вспоминает Михаил Никитович.
Борьба с врагом шла не только на передовой, но и в тылу, на территории оккупированных населенных пунктов. Нередко приходилось прибегать к смекалке, идти на хитрость. Об этом из таких заданий Михаил Никитович рассказывает: «Угнали нас в горы, человек четыреста. Две недели питались каштанами и грушами, больше ничего не было. Ночью собирали валежник, на рассвете его поджигали и уходили. Налетят немецкие самолеты, штук тридцать-сорок, и начинают бомбить, думают там люди. Потом они сбросили листовки, что разгадали нашу хитрость, а боеприпасов много уже истратили».
Хорошо запомнилось Михаилу Никитовичу, как они с товарищами разминировали поля, чтобы обеспечить безопасный проход тяжелой техники. Днем уходили на разведку, наблюдали, возвращались под покровом ночи и в темноте, чтобы не заметил противник, обезвреживали взрывчатку. Сложнее было, когда подошли к месту, где минировали немецкие войска. Приходилось быть крайне осторожными, идти на риск, чтобы сделать безопасные проходы. «В этом время стоял командующий Жуков, а мы были рядом тут, недалеко. И он сказал, если хоть один танк взорвется, я вас лично расстреляю, – рассказывает Михаил Никитович. – На минном поле солдат рыл себе окоп, забирался туда, брал флажок и подсказывал танкисту направление движения. В нашем батальоне не было случая, чтобы хоть один танк подорвался, все танки остались целы».
Помогая своим, в тоже время стояла задача – препятствовать немцам продвигаться вперед. Ветеран вспоминает, как его взвод забросили в тыл, чтобы ослабить врага и не давать ему идти вперед. Михаил Никитович с товарищами подрывали узкие проходы в горах. Немецкие солдаты преследовали «диверсантов». Чтобы запутать следы и сбить с толку преследователей с собаками, приходилось идти по горным речкам. Раненого товарища несли на самодельных носилках семьдесят километров до ближайшей деревни, где оставили его на попечение местных жителей. «Мы набрали картошки, отправились к себе в тыл, домой. Шли мы ночью, днем у нас была лежка, – рассказывает Михаил Никитович – Дошли до своих, кричим, что мы свои, а они стреляют. У нас у кого пилотка, у кого сапоги немецкие, свое-то поистрепалось. Километр бежали, кричали, что свои, пока не признали».
На войне Михаил Никитович много раз терял боевых товарищей. Он до сих пор сожалеет о том, что не сберег жизнь одному из своих командиров взвода, хотя чувствовал, что водные процедуры на открытом месте могут обернуться бедой. «Я стал водой его поливать, и тут он упал. Снайпер ему прям в голову выстрелил и убил. Я схватил его за ноги, потащил, а мне говорят, куда ты тащишь, он уже мертвый. А меня не стрельнул снайпер почему-то, скажет, солдат, чего в него стрелять».
Ветеран помнит много страшных картин военного времени. Это и колодцы для сбора дождевой воды в Краснодарском крае, куда немцы бросали женщин и детей перед отступлением; отец, убивающий сына-предателя; покалеченный солдат, просивший застрелить его – Михаил Никитович не смог сделать этого. Запомнились и страдания раненых в госпитале. Ветеран рассказывает про одного солдата, который после ампутации ноги не хотел жить: «Взяли его, отрезали ногу под морфием. Он сначала ничего не чувствовал, а потом, как схватился, давай кричать. Мы тоже плачем, жалко его было. Врачи его убеждают, говорят, тебе нужна жизнь или нога? Со временем он стал ходить с костылями, потом уже смеялся, радовался, что остался жив».
Сам Михаил Никитович за годы войны получил несколько ранений. Об одном из них, которое случилось в 1942 году под Туапсе, он вспоминает:«Летели самолеты. Я видел, как они летели. Солдатам своим скомандовал – бегите туда, они побежали, а сам я лег к дороге. Снаряд летит, визжит страшно. Солдат рядом стоял и грузил дрова. Снаряд упал – ни лошадей, ни его нет, три дома разрушены. Мои солдаты все живы. Я голову пощупал, а там кровь, в руку тоже ранило».
Еще одно ранение ветеран получил 25 марта 1945 года. Оно было серьезным, нога, по словам Михаила Никитовича, ничего не чувствовала. После операции открылось сильное кровотечение. На перевязке он подслушал разговор медсестры и шофера о том, что если кровотечение не остановится, то он не выживет. «Я как услышал, думал все, – вспоминает Михаил Никитович. – Привезли меня в село, где раненые были. Медсестра еду мне принесла, я отказался, сил не было, уснул быстро. Вечером проснулся, зову сестру, чтобы посмотрела, как нога, боялся, что опять кровь. Она говорит, что, если в течение часа не пошла, то больше не будет. Я обрадовался, говорю, тогда несите мне обед».После ранения лечился Михаил Никитович в госпитале в польском городе Кракове. Здесь, пройдя всю войну, он встретил 9 мая, День Победы.
За проявленное мужество и героизм Михаил Никитович Буданов награжден Орденом Великой Отечественной войны 1-ой степени и двумя орденами Красной Звезды. На вопрос о том, какая же награда для него самая ценная, он рассказал следующее: «Я был уже командиром взвода. Меня послали в чешскую дивизию. Их командир попросил, чтобы я помог уничтожить мост. У меня было восемнадцать солдат, дали мне боеприпасы. Мы взорвали мост, и командир чешской дивизии меня на радостях расцеловал, благодарил. Это была моя самая дорогая награда».
После войны Михаил Никитович Буданов продолжил службу в Советской Армии в инженерных войсках. С выслугой более двадцати семи лет был уволен с военной службы в звании подполковника. С 1969 года Михаил Никитович трудился в штабе гражданской обороны Рязанской области. В структуре ГО и ЧС он проработал на разных должностях более тридцати пяти лет. Михаил Никитович трудился инженером штаба гражданской обороны, был техником связи и оборудования защитных сооружений. В его должностные обязанности входило строительство и ввод в эксплуатацию защитных сооружений на промышленных объектах и в жилых домах. Ежегодно при участии Михаила Никитовича вводилось по пять-шесть сооружений вместимостью от 100 до 1200 человек. С 1978 по 2006 год работал начальником команды военизированной охраны, которая насчитывала восемь постов.
Сегодня Михаил Никитович пользуется заслуженным уважением и почетом у молодого поколения. Его жизнелюбие и оптимизм, открытость и прямолинейность не могут не вызывать восхищение. Михаил Никитович желанный и почетный гость на всех торжествах и мероприятиях, проводимых в Главном управлении МЧС России по Рязанской области.
Нам очень повезло, что среди нас живут ветераны-победители, свидетели истории. Забота и внимание - это самое меньше, чем можно отплатить им за жизнь и свободу, которые они отвоевали для последующих поколений.
